Илья Уманский: «Наша ключевая боль — критически низкая рентабельность туристической отрасли»
Согласно данным Российского союза туриндустрии (РСТ), озвученным в ТАСС на пресс-конференции, посвященной подведению итогов летнего сезона 2023 года, сегмент показал рост на 12%: за три летних месяца россияне совершили 17 млн поездок против чуть более 15 млн в прошлом году.
Флагманский региональный список не изменился (за исключением выпавшего из топ-10 Крыма): Краснодарский край, Москва и Санкт-Петербург, Татарстан, Ярославская и Нижегородская области, еще ряд регионов, лидерство которых понятно и не требует долгих объяснений. А вот регионы, показавшие наибольший прирост турпотока, — это любопытно. «Этот рейтинг, который во многом определяется активностью самих регионов, мероприятиями, которые они проводят, в этом сезоне возглавила Иркутская область. За ней идут Красноярский край, Мурманская и Оренбургская области, Хабаровский край, Кемеровская, Новосибирская, Саратовская, Тюменская и Вологодская области», — поделился подсчетами президент Российского союза туриндустрии Илья Уманский.
При этом традиционно самый привлекательный для летних туристов Краснодарский край, хотя и остался общероссийским № 1, добрался всего лишь до показателей, примерно равных прошлогодним. А среди регионов, продемонстрировавших так называемый отрицательный рост, помимо Крыма, Севастополя, Белгородской и Ростовской областей, значатся, например, Кабардино-Балкария, Костромская и Калининградская области.
Балтийское побережье, Калининградская область. Фото: Виталий Невар/ТАСС
Состоявшаяся после пресс-конференции беседа BFM.ru c Ильей Уманским тоже началась с цифр, которыми поделился президент РСТ и которые описывают не столько нынешний, по объективным причинам особый, сколько былой, то есть традиционный для нашего туристического рынка порядок вещей. А его детали таковы.
С 2005-го по 2022 год туристическое торговое сальдо, по данным ЦБ РФ, являлось глубоко отрицательным. То есть мы радостно поставляли на мировой рынок российских туристов (и российские финансы, стало быть), но не внутренний российский турпродукт. Обратный поток в виде въездного туризма и «въездных денег» не только сейчас, но и все последние годы находился на крайне низком уровне: в списке, где по показателю «Экспорт туризма: доход в год на номер» первые места занимают Макао, Гонконг, Сингапур, Дубай и Швейцария, Россия находится на 17-м месте, в деньгах проигрывая лидерам кратно, и если, скажем, на Кипре и в ОАЭ доля иностранных граждан в коллективных средствах размещения (КСР) составляет 84% и 83%, то у нас — 15%. А вот по величине отрицательного торгового сальдо мы, напротив, на трагически высоком третьем месте, впереди только Китай и Германия.
Дальше. Начиная с 1991 года стратегия развития туризма в стране опиралась на наращивание количественных показателей: гостиниц, номеров, туристов — всего надо было как можно больше. Финансовые показатели при этом уходили на второй план, и вот итог: по количеству туристов (всех, и внутренних, и внешних) мы находимся примерно на 12-м месте в мире, а по доходу на одного туриста — на 84-м. И это, по словам Ильи Уманского, отдельная глава в разговоре о том, почему инвесторы так холодно смотрят на туристический рынок и вяло реагируют на бесконечные призывы вкладываться в его развитие.
Гостиничный комплекс «Роза Хутор» в Красной Поляне. Фото: Артем Коротаев/ТАСС
Гостиниц в России, правда, пооткрывалось немало: по количеству номеров в КСР мы в пятерке лидеров, проигрываем только США, Китаю и Италии и обыгрываем Испанию, Францию и Дубай. Но если в том же Дубае среднее количество номеров в отеле — 182, в Египте — 167, в Турции — 118, то в России — 35. Иными словами, в стране полным-полно маленьких гостиничек, как правило работающих в режиме ИП, и это не совсем тот путь, по которому государство хотело бы дальше вести туристическую отрасль.
Еще один крайне важный момент. Согласно данным ФНС, на которые ссылаются в Российском союзе туриндустрии, по рентабельности активов гостиницы и общепит находятся в самом подвале рейтинга, наверху которого стоят рыболовство и рыбоводство, добыча металлических руд и металлургическое производство, добыча нефти и природного газа. По фискальной нагрузке гостиницы и общепит — в середине, скорее даже в верхней части списка, аккурат между добычей металлических руд и рыболовством и рыбоводством.
Словом, как считает Илья Уманский, нам стоит серьезно пересмотреть подходы и приоритеты, чтобы разговоры об инвестиционной привлекательности внутреннего туризма действительно перешли в практическую плоскость.
Илья Уманский:
Прежде всего, если мы хотим воспринимать туризм как отрасль, призванную вызывать инвестиционный интерес и пополнять бюджет страны, то, на мой взгляд, приоритетным направлением развития должен стать все-таки въездной туризм. Даже сейчас, в обстоятельствах, которые можно назвать экстремальными, у нас вокруг большой и достаточно емкий рынок потенциальных туристов — на Ближнем Востоке, в Азии и так далее. Все-таки большая часть населения земного шара в целом сохраняет с нами дружеские, партнерские отношения. С Китаем, Индией, Ираном и рядом других стран необходимы безвизовые соглашения, чтобы обеспечивать максимально простой групповой въезд в Россию. Да, у нас запустилась электронная виза, но по-прежнему с немалыми сложностями. Я надеюсь, это своеобразные ошибки роста и постепенно мы их исключим, но в моменте проблемы есть. Наша электронная виза вдвое дороже, чем электронные визы стран, с которыми мы конкурируем за туристов, и почти в два раза сложнее с точки зрения заполнения. То есть если в среднем вопросов, на которые заявитель должен ответить, 20, то у нас их 40. И среди них есть очень странные: например, надо сказать, владеет ли человек техниками рукопашного боя. Повторю, я очень надеюсь, что мы в диалоге с МИД все решим. Но, судя по вашему тону, это лишь начало списка проблем?
Илья Уманский:
Ну конечно. Например, сохраняется большая проблема с неработающими на территории России международными платежными инструментами: иностранцы у нас сталкиваются с теми же трудностями, что и россияне за рубежом. Есть какие-то локальные решения, не идеальные, но на них все-таки можно рассчитывать. Это, в частности, увеличение объема недекларируемых наличных средств, которые можно ввезти в Россию: было бы логично предусмотреть расширенный коридор, например, для граждан тех стран, с которыми у нас существуют безвизовые соглашения или практика групповых обменов. Есть еще очень интересная технологическая затея, которую сейчас пытаются внедрить: речь идет о запуске платежной карты туриста, которую можно будет оформить в любой стране через интернет, а по прибытии в наш аэропорт турист подходит к окошку банка, который эту карту выпускает, там получает уже реальный «пластик» и в соседнем банкомате кладет на него деньги. В перечне тех проблем, о которых вы сейчас говорите, присутствуют ли слабая развитость инфраструктуры и нехватка мест размещения?
Илья Уманский:
Если посмотреть, что происходило в отрасли за последние 30 лет, то получается, что по большому счету ничего толком и не происходило. Она была такая забытая-заброшенная и как-то дрейфовала сама по себе, потому что, я напомню, туризм в 90-е — начале нулевых воспринимался в России исключительно как отрасль про выезд. Даже нынешний закон о туризме, который написан как раз в то время, процентов на 90 — про выезд и совершенно не регулирует развитие внутреннего туризма, поэтому сейчас его необходимо переписывать и максимально оперативно. Если оставить за скобками Москву и Петербург, сочинскую олимпийскую стройку, строительство к чемпионату мира по футболу, то новых отелей-то, за редким-редким исключением, не было. А ведь номерной фонд повсеместно устаревает, и сейчас доля такого фонда у нас — 40-50%, даже несмотря на то, что кое-где кое-что отремонтировали. Из нового если что и появляется, то исключительно частный сектор, всевозможные малые гостиницы и в последнее время апарт-комплексы. Почему, если внутренний туризм вроде как на повестке дня и в центре внимания? Увы, не решена ключевая проблема, ключевая боль: критически низкая рентабельность этой отрасли и, как следствие, абсолютное отсутствие инвестиционного интереса к ней. Критически низкая — это какая?
Илья Уманский:
По данным Росстата, у которого накоплена статистика за много лет, в 2008 году рентабельность составляла 15%, в 2018-2019 годах была уже нулевой, а в 2022 году свалилась за нулевую отметку. Фискальная нагрузка при этом была и остается очень весомой. Как следствие, инвестиций в отрасль нет, они просто отсутствуют. Но справедливости ради отмечу: это все про то, что у бизнеса нет никакой экономической целесообразности инвестировать в гостиницы без мер государственной поддержки. Расчеты гласят, что тогда экономики у проекта по строительству крупных гостиниц просто нет — окупаемость не наступает примерно никогда, кроме разве что каких-то уникальных историй. Я, конечно, не говорю о проектах, в которые вкладываются средства, каким-то образом скопившиеся в тумбочке и теперь оттуда достающиеся, и которые реализуются на давным-давно купленных участках, которые как раз ждали часа, когда тумбочка откроется. Нет, я все-таки о проектах, которые реализуются на рыночных условиях и дают повод прикидывать: при сравнимых обстоятельствах стоит ли инвестировать в туристическую отрасль или отправиться в какую-то параллельную историю. Мы, например, много раз общались с жилыми девелоперами, у них периодически возникает желание посмотреть, не надо ли им для диверсификации бизнеса построить какой-нибудь гостиничный корпус. Но когда они погружаются в экономику гостиницы, то быстро понимают: нет, этот бизнес не для них, он абсолютно неинтересен. Повторю — неинтересен без мер государственной поддержки. Вы сейчас имеете ввиду 141-е правительственное постановление, предусматривающее предоставление льготных кредитов на строительство и реконструкцию гостиниц?
Илья Уманский:
Да, его в первую очередь: многое зависит от местоположения и масштаба, но в целом при кредитной ставке 3-5% проекты способны полететь. Даже при таких условиях они имеют окупаемость в горизонте далеких 10-13 лет, но все-таки окупаемость наступает хоть когда-то. А теперь еще эффективности добавляет отмененный НДС — это важный для отрасли шаг государства. В итоге теперь какая-то инвестиционная активность на рынке появилась, инвесторы приходят с проектами и конкретно под них просят «включить» меры поддержки. Известно, что эти меры поддержки предполагается скорректировать, о чем BFM.ru подробно рассказывал, и что новые правила могут начать действовать уже в сентябре, когда откроется очередное «окно» для приема заявок на льготные кредиты. Какие нововведения вы бы отметили как особо важные?
Илья Уманский:
У государства есть определенные приоритеты. Например, оно хочет за деньги, выделенные на эту поддержку, получить максимальное количество номеров, поэтому проекты будут ранжироваться по емкости и по масштабности. Во-вторых, безусловно, у государства есть регионально-территориальные приоритеты, и это станет еще одним параметром, по которому будут ранжироваться проекты. Что касается финансовых новелл, которые, скорее всего, будут присутствовать в новом «окне», то тут, в частности, важна фиксированная пропорция: то есть будет ограничена доля высокоуровневых, пятизвездочных отелей (не более 25% номерного фонда) для того, чтобы обеспечить приоритетное строительство более доступных гостиниц, на номера в которых будет приходиться 75%. Вторая важная новелла — это уточнение и фиксирование параметров стоимости номера. Если инвестор захочет построить гостиницу, где из расчета на номер стоимость инвестиций составляет, допустим, 50 млн рублей, то из них все равно будет субсидирована только часть, а остальные деньги, пожалуйста, привлекаете на общих основаниях на рынке. Третье, самое важное, чего не было раньше, — это ответственность инвестора перед государством по выполнению проекта в определенные сроки. Это действительно серьезная проблема: по предыдущим раундам выделения средств произошли значительные сдвиги в проектах, которые начали получать финансирование, но сильно сместились по срокам. Ряд проектов, которые получили и согласовали финансирование, так его и не распечатали и к реализации не приступили, при этом деньги в бюджете под них зарезервированы. В этой связи у бюджета сложная ситуация: деньги есть, но не работают, и другим участникам, которые хотели бы реализовывать свои проекты, средства направить нельзя. Поэтому теперь предлагается установить определенный график реализации проекта, и в случае, если инвестор не соблюдает график выборки средств и их расходование, то до момента выхода из ситуации действие льгот приостанавливается и все кредитные средства пересчитываются под рыночную ставку. Что, конечно, для инвестора крайне болезненно, поэтому инвесторы будут стараться, чтобы заявленные проекты все-таки реализовывались в намеченные сроки. Мы рассчитываем, что новое «окно» действительно может открыться уже в сентябре, потому что буквально на днях прошла стратегическая сессия с участием председателя правительства, на ней были озвучены дальнейшие инициативы и, в частности, было подтверждено продление всех программ, а Минфин подтвердил выделение денег на эти программы. Инвесторы готовы: я знаю, что десятки участников отрасли находятся на низком старте. А есть ли у этих инвесторов региональные или какие-то иные предпочтения?
Илья Уманский:
На мой взгляд, это выглядит следующим образом. Поскольку мы пока не добились того, чтобы туристическая отрасль стала сверхпривлекательной для сохранения и приумножения капитала, в основном инвестируют в нее те люди, которые этим бизнесом в той или иной степени занимались раньше, имеют какие-то региональные интересы, уже находятся на «своих» территориях и в принципе планировали там что-то построить, а меры господдержки просто их подстегивают, подталкивают к дальнейшему развитию. Подавляющее большинство инвесторов — небольшого масштаба, из разряда тех, кто имеет одну гостиницу и хочет вторую, строят они не в рынок (построить и попытаться продать — бессмысленно: рынка нет, никто не купит), а для себя, и часто потом сами же гостиницей и управляют. Они сосредоточены на своих локациях, в Краснодарском крае инвестируют в прибрежную зону, в Ставропольском — в санаторно-курортный сегмент и так далее, они понимают, как за счет своего опыта и таланта «сгладить» непростую туристическую экономику, вытащить проект и получить результат, лучший из всех возможных. Очень немногие из них действительно изучают новые рынки, рассматривают новые регионы и ищут новые возможности. К сожалению, думаю, что если мы не изменим фундаментальные вводные параметры, то так и будем существовать в рамках ярко выраженной региональной концентрированности небольших инвесторов. Но как только в этом бизнесе появится большая рентабельность, сразу появятся и неотраслевые, классические инвесторы, которые ищут интересное применение своему капиталу. Тогда, наверное, одного 141-го постановления мало? Нам нужны какие-то дополнительные меры и программы?
Илья Уманский:
В этом-то и состоит ключевая мысль: нам нужно системно, комплексно подойти к решению вопроса и прежде всего пересмотреть фискальную нагрузку на отрасль, чтобы обеспечить принципиально иные показатели рентабельности и повысить инвестиционную привлекательность сегмента. У нас есть конкретное предложение по налоговому маневру, и недавно мы от имени группы ключевых общественных объединений страны писали письмо на имя главы Минэкономразвития Максима Решетникова с предложениями рассмотреть снижение налоговых ставок и достаточно существенные изменения в уплате налогов. Прежде всего речь идет о налоге на имущество. В нашей стране его платят буквально несколько процентов гостиничных предприятий, в первую очередь крупные гостиницы, которые работают в рамках общего режима налогообложения. А основная… ну, пусть не основная, но очень большая доля средств размещения — это некрупные частные гостиницы, работающие по упрощенке, и это никакого налога на имущество. Большой объем номерного фонда был построен еще в советский период, все это время хорошо если частично ремонтировался, и налога на имущество там тоже нет. Но вот новые гостиничные комплексы, особенно с большой развитой инфраструктурой (а ведь мы говорим, что именно такие нам и нужны), в первый год получают сумасшедшую нагрузку: по нашим расчетам, только благодаря налогу на имущество запускающийся новый большой отель имеет расход в объеме 20% от всех операционных расходов по году. И это лишь один налог! Предлагаете его отменить?
Илья Уманский:
Нет, зачем. Наше предложение — серьезнейшим образом сократить его для крупных гостиничных объектов и при этом перераспределить и распространить на всех участников отрасли, чтобы платили пусть в небольшом объеме, но все, кто занимается размещением туристов в номерном фонде. Тем самым будет обеспечен тот же, не меньший, а возможно, даже больший объем поступлений в бюджет, и с точки зрения администрирования налог станет более простым и прогнозируемым для государства, потому что платят все. Это, знаете, превращается в некий формат ренты, когда регион понимает, что у него на территории есть условно десять тысяч номеров, соответственно, десять тысяч раз ему должны заплатить по столько-то. Мы считаем, что в этом случае рентабельность туристических предприятий повысится с минус нуля до примерно 10%. Этого достаточно?
Илья Уманский:
Если честно, не очень. Поэтому, кроме снижения налоговой нагрузки, нам нужны фонды, которые аккумулировали бы средства физических лиц и обеспечивали возможность таких консервативных инвестиций в гостиничную отрасль. В мире достаточно примеров, когда, скажем, различные пенсионные фонды инвестируют в гостиницы, потому что это стабильно и надежно. Даже эти два решения, как мне кажется, могут серьезно все изменить. Перед нами сейчас стоит задача масштабного наращивания номерного фонда: мы обсуждали на стратегической сессии, что для наполнения гостиничного рынка нам необходимо построить еще 238 тысяч классических гостиничных номеров. Напомню, что в масштабах олимпийской стройки 2014 года это десять Олимпиад! Но, к сожалению, мы не видим необходимого числа инвесторов, и для их привлечения, вы правы, 141-го постановления, скорее всего, не хватит. Поэтому мы и ведем речь о новых типах инвестиций, о средствах физлиц, для которых вложения в туризм могут стать альтернативой банковским депозитам. Ведь на депозитах у нас размещено огромное количество денег, это серьезный инвестиционный потенциал. В совокупности все эти меры помогут выйти на искомые 15%, которые нам нужны для того, чтобы реально соперничать с другими инвестиционными сценариями. Думаю, у этой вашей инициативы полным-полно противников, считающих, в частности, что ни одно малое предприятие не выдержит очередного налога, даже самого крошечного…
Илья Уманский:
Согласен, полно. Но дело в том, что мы не видим значительного увеличения нагрузки на малый бизнес. Зато крупные предприятия, которые сейчас создаются, должны будут платить значительно меньше, и тогда у них появляется инвестиционный потенциал. Сейчас мы находимся в режиме консультаций с заинтересованными ведомствами, пытаемся донести до них свою позицию, слушаем их аргументы, словом, стремимся выстроить диалог. Хотя все понимают: любой налоговый маневр сопряжен с каким-то объемом рисков. Может быть, еще одной мерой может стать кардинальный пересмотр планов туристического развития страны? Географический размах, длинный список проектов, достойных приставки мега-, заявленный объем финансирования — все вместе это выглядит даже слегка пугающе. Вам не кажется, что надо бы как-то ужаться?
Илья Уманский:
Мне кажется, что люди, которые занимаются разработкой всех этих сверхмасштабных мастер-планов, находятся в некой оторванности от земли, потому что в действительности найти сейчас такое количество желающих проинвестировать будет практически невозможно. Конечно, с точки зрения развития туризма создание мастер-плана — в любом случае шаг правильный. Нам нужны территории и нужны концепции их развития. Нам очень важно зафиксировать землю, пресечь попытки занять ее жильем или апарт-комплексами, не дать хаотично ее застроить, как это было сделано на многих курортах, которые теперь, по сути, умерли как курорты и не имеют возможности развиться. Но, думаю, неизбежно все эти проекты столкнутся с тем, что будут разработаны мастер-планы и построены какие-то первые, знаковые объекты, а дальше… Дальше придется все равно возвращаться к вопросу, который мы с вами всю дорогу обсуждаем: как создать условия для того, чтобы инвесторы нашлись и захотели в эти проекты входить. В некоторых регионах уже предпринимались попытки кластерного развития, но, к сожалению, многие из этих начинаний вообще свернулись, а какие-то до сих пор до конца не реализованы. Так что в любом случае нужно заниматься экономикой: я верю, выправим экономику — и ситуация изменится.
