«Стоимость такси — 50 рублей». Как живут и работают российские шахтеры на Шпицбергене
Архипелаг Шпицберген принадлежит Норвегии, но при этом, согласно договору от 1920 года, Россия имеет право вести хоздеятельность на главном острове, богатом углем. Сейчас европейское государство внесено в список недружественных. Однако это не повлияло на деятельность госкомпании «Арктикуголь», рассказал Daily Storm глава треста Ильдар Неверов. Несмотря на большую политику, россияне поддерживают приятельские отношения с норвежцами и даже проводят дружественные матчи по футболу. Кроме того, представители двух стран обсуждают довольно серьезные вопросы. В компании хотят превратить самую северную точку добычи угля на планете в туристическую Мекку. А пока досугом, который могут позволить себе только богатые путешественники, наслаждаются местные работники, в числе которых много выходцев из Донбасса.
— Скоро праздник, День шахтера. Как планируют отмечать его на Шпицбергене?
— Традиционно мы широко отмечаем праздник в российских поселках острова. В этот раз подготовлена большая концертная программа, где сами шахтеры будут представлять номера жителям Баренцбурга и Пирамиды, которые соберутся в концертном зале. Будет часовая музыкальная программа с песнями, стихами и танцами.
Отважные шахтеры проникновенно поют чувственные песни. Планируется несколько детских номеров — ребята тоже будут петь и танцевать. У нас есть музыкально-танцевальная группа «Арктик-шоу», где дети от 6 до 16 лет ставят номера. Получается очень ярко и современно.
Мы также хотим пригласить норвежских коллег на праздник в наш ДК. Отправили письмо губернатору Шпицбергена с приглашением на праздник в честь Дня шахтера.
— Тяжело ли работать шахтером на острове в Северном ледовитом океане? Хорошие ли у работников условия? Есть ли у них какие-то проблемы? И как вы их решаете?
— Еще с советских времен сложилось, что наш основной шахтерский состав — это граждане ДНР и ЛНР. Сейчас более 100 человек, или 60% от всех шахтеров — граждане РФ, включая выходцев из новых территорий. Остальные представляют Украину, Таджикистан, Молдавию и Казахстан.
Россиянам непросто получить визу для перемещения по территории Норвегии. Там власти не признают паспорта, если, например, человек с Украины стал гражданином России после 2014 года. Но поскольку Шпицберген это безвизовая территория, у нас остается шанс их доставить другими способами, без выхода в шенгенскую зону, в норвежскую, в частности. Это одна из основных проблем, и мы ее решаем.
А живется людям там неплохо. Зарплата на архипелаге у шахтеров достойная, условия проживания — более чем. У них отдельные комфортабельные квартиры, во многих мы сделали ремонт. В этом году ввели в эксплуатацию 18 квартир — чистые белые помещения с видом на залив в Гренландском море. Человек живет в уникальном месте, по сути, на биологическом курорте, пьет воду из многовекового ледника, может посещать все наши рестораны, бары, магазины.
Ты работаешь на самой северной действующей шахте в мире, и многие от этого получают профессиональное удовлетворение. Многие шахтеры приезжают с семьей и детьми, у нас 42 ребенка.
Работает больница с педиатром, врачом общей практики и стоматологом. Кстати, очень востребованным у шахтеров. Имеется широкополосный интернет, космическая связь, есть такси, прокат любого снаряжения — от снегохода до рыболовной удочки.
Человек днем может быть в шахте на глубине 600 метров, а вечером после смены рыбачить в заливе Гренландского моря, вылавливая большую атлантическую треску. Зимой — взял снегоход и проехался за поселок. Такое позволяют себе только взыскательные туристы, которые платят сотни тысяч рублей. Наш шахтер это видит каждый день.
— Шахтеры Шпицбергена получают зарплату больше, чем их коллеги в среднем по России?
— Мы сделали выверку по всем аналогичным регионам арктической зоны РФ в рамках угольной промышленности. Мониторинг показывает, что наша зарплата созвучна с зарплатами в Воркуте, Якутии, Архангельской области. Базовые шахтерские вакансии — от 150 тысяч рублей, аналогичные на материке — от 140 тысяч.
Шахтеров у нас меньше максимальной численности, поскольку многие не могут приехать из-за визы. Поэтому проходчикам приходится работать и на добычном участке, и на транспорте. Это позволяет им получать зарплату еще больше, если они совмещают. В советское время, к примеру, за год-два шахтер мог заработать на квартиру, шубу жене и машину.
— Чем занимается семья, пока отец-шахтер работает?
— Знаю многих поименно — неработающих членов семьи в поселке практически нет. Например, муж — механик участка, жена работает в ламповой (пункте выдачи светильников для шахтеров. — Примеч. Daily Storm). Или муж — проходчик, а жена — в соцсфере. Есть женщины — операторы санитарной уборки, продавщицы в магазине, учительницы, администраторы в отеле, кто более-менее знает язык.
Летом даже дети 15-16 лет работают с согласия родителей. На хаски-ферме несколько часов в день следят за собаками, кормят и убирают вольеры. В библиотеке разбирают книги, в ДК помогают с инвентарем и строят декорации. Даже хаски работают — возят туристов по маршрутам.
— Как складываются отношения у треста «Арктикуголь» с правительством Норвегии? В последнее время стало хуже?
— В досанкционный период отношения были совершенно многополярными и многозадачными. Повестка была очень широкой, от научной до производственной. Норвегия присоединилась ко всем введенным пакетам санкций. Но, как мне кажется, нам удалось сохранить очень конструктивное практическое общение.
Мы регулярно встречаемся с конторой губернатора Шпицбергена. Вот и 5 сентября планируется очередная встреча, а так при мне их было чуть менее десятка. Повестка этих встреч очень глубокая, хоть и не такая радужная, как раньше. Мы говорим об экологии, как сохранить ее.
Говорим о детях и культурно-спортивных обменах. Соревнования до сих пор проходили дважды в год — весной в норвежском Лонгйире и осенью в нашем Баренцбурге. С утра до вечера идут состязания в волейбол, бадминтон, шахматы, хоккей с мячом и мини-футбол. К слову, начали выигрывать у норвежцев во многих соревнованиях, раньше много лет проигрывали. Вечером проходит совместный ужин и награждение отличившихся. Причем команды с обеих сторон сами выбирают тех игроков, кого хотели бы отметить памятным подарком.
17 мая на День флага Норвегии более 10 наших детей парадным маршем прошли вместе с норвежскими. А на православное Рождество более 30 норвежских детей приезжали и исполнили с нами церковные рождественские песни — они свои привезли, а мы им православные пели. Очень проникновенная встреча была, многие плакали от радости. Даже американские журналисты, которые потом написали об этом в Associated Press.
Говорим с норвежцами много о поставках необходимого оборудования, продовольствия и материалов, чтобы наше присутствие там было крепким. Не дай бог допустить дефицит товаров! Например, норвежцы в I квартале этого года ввели лицензирование импорта табака на Шпицберген, и мы оперативно получили лицензию.
Беседуем о транспортном сообщении, потому что наши поселки должны быть связаны с аэропортом в Лонгйире. Обсуждается и план наших поселений, потому что мы сейчас строимся и ремонтируемся. Это требует изменения вида разрешенных участков — были промышленные и сельскохозяйственные, а мы хотим туристические. Еще хотим назвать наши улицы именами полярных исследователей. Сейчас ждем ответа на запрос от Норвежского полярного института.
Я хотел бы подчеркнуть, что диалог конструктивен, несмотря ни на что.
— Сказалось ли на вашей деятельности признание Норвегии недружественной для РФ страной?
— Это лишь формальность. Может быть, это отразится на тресте только в вопросе визового взаимодействия. Раньше мы визы за 10 дней могли получить, сейчас будем, возможно, за 45.
— Пыталась ли Норвегия или какие-либо другие страны в последние годы оспорить «Договор о Шпицбергене (или Свальбарде)», по которому Россия имеет на острове равные с Норвегией права на хозяйственную деятельность?
— Договор 1920 года неизменен, совершенно непоколебим и интегрирован как один из основных документов Шпицбергена. Он позволяет РФ осуществлять свою экономическую деятельность. База для этого — добыча угля, поэтому мы этим и занимаемся. Но сейчас вектор нашей деятельности сместится в сторону международного научного центра для стран БРИКС и дружественных государств.
Эта инициатива вызвала очень широкий резонанс в научном сообществе. Турция направила делегацию, чтобы посмотреть, чем мы богаты в плане инфраструктуры. Еще дипмиссия достаточно большой и значимой страны Азии, Тайланда, в августе посетит наши поселки для возможного научного сотрудничества. Интерес уже есть, и мы развернем сейчас вектор с угледобычи на науку и туризм. Это два столпа, на которых будет жить «Арктикуголь» до своего столетия в 2031 году.
— Какая выгода от перехода с угледобычи на туризм и науку для треста «Арктикуголь» и России в целом?
— Угледобыча убыточна тут уже 93 года. Раньше уголь был нужен для существования всего судоходного флота в Арктике, когда корабли ходили на нем. И в том числе для обеспечения энергосистем Мурманской и Архангельской областей. А сейчас угледобыча нужна только для того, чтобы вырабатывать электроэнергию для нас — наша семимегаватная ТЭЦ работает на угле. А если есть электроэнергия, можно и строить научный центр, и развивать туристические направления.
Но основная выгода для России, помимо уникальности природной территории, — это привлекательнейший инфраструктурный транспортный хаб. В Арктике севернее Шпицбергена ничего нет. А у нас есть глубоководный функционирующий морской порт, где можно ремонтировать суда, вывозить грузы, вести хоздеятельность в северных широтах. Да, это требует реорганизации и реконструкции, существенных инвестиций, но такую точку на земном шаре терять нельзя.
Еще и исследовательская деятельность в Арктике — гляциология, орнитология, ихтиология, метеорология. В таких широтах иметь возможность изучать эти вещи, а значит — обладать уникальным научным потенциалом. Уже работают 13 научных институтов, целая плеяда российских ученых. А иностранцы только хотят сюда попасть. Как им зайти, если нет больше ни у кого инфраструктуры, как у Норвегии и нас?
— Уже есть какие-то подвижки в создании международного научного центра, который планируется построить на Шпицбергене?
— Концепция научного центра согласована всеми федеральными органами исполнительной власти. Мы ждем от нашего учредителя, Минвостокразвития, окончательного согласования концепции, чтобы начать развертывать центр сначала документально, а потом физически. Ждем и реакции норвежских властей на наш запрос, какие правовые основания будут регулировать нашу международную научную деятельность. Хотим все согласовать на берегу, к концу августа.
— Уверены, что со стороны Норвегии все будет утверждено?
— Надеемся. Но явных оснований ограничивать нашу деятельность нет. И так сложная ситуация. Не думаю, что следует ее еще сильнее усложнять.
— Вы планируете модернизацию ТЭЦ в автоматизированный гибридный энергокомплекс, где, помимо угля, будут использоваться дизель, солнечная и ветряная энергия? В какую сумму это обойдется? И будет ли она полностью покрыта за счет госбюджета?
— Это сердце нашего присутствия, помимо угольной шахты. Вся электроэнергия, тепло, вода — оттуда. В июле делегация из Всероссийского теплотехнического института и специалисты из одной электрокомпании посетили ТЭЦ, разобрали документы и прошли все технологические узлы. У нас есть рекомендации, что делать с ТЭЦ, чтобы она была крепкой и без сбоя давала требуемое.
Но есть и план замены на более экологичную. Это симбиоз российско-китайских технологий, инвестиции могут составить чуть больше двух миллиардов рублей. К столетию ТЭЦ должна быть улучшена. Надеюсь, коллеги поддержат.
— Как продвигается создание музейной концепции «Заповедный архипелаг», которая отразит историю этих мест?
— В августе хотим закончить планирование музейной концепции. Каждое здание — от адмиралтейства до вертодрома — будет оцифровано, им будет предан музейно-исторический смысл. Возьмите адмиралтейство — это памятник культуры, который требует переосмысления. Сейчас оно в полуразобранном и блеклом состоянии, а будет точкой входа в поселок для туристов на яхтах. Там будет красивый инфоцентр с кафе и апартаментами.
Будет восстановлен дом Майи Плисецкой — она впервые вышла на сцену в Баренцбурге, втором по величине городе Шпицбергена. Где-то будет поморская деревня, чтобы показать преемственность поколений по концепции «от поморов до шахтеров». Где-то — музей пионерии и Комсомола, где-то — мультимедийный центр с интерактивами.
Мы ждем от команды творческих людей эту концепцию, чтобы они нам показали, какой смысл будет нести каждое здание, какими будут экстерьер, парапеты, тротуары, подсветка и музыка. Каким шрифтом будут написаны дорожные знаки, будет ли транспорт из новых мерседесов или наших родных буханок. Как получим концепцию — хотели бы привлечь финансирование из наших средств и с рынка, чтобы начать ее воплощать.
— Не повредит ли наплыв туристов тонкой экосистеме острова?
— У норвежских властей есть закон об охране окружающей среды, это один из самых жесточайших законов на планете Земля. Я его знаю уже как Отче наш. Все, что мы делаем, проходит оценку на безопасность окружающей среды у губернаторской службы.
Захотел на судне с воздушной подушкой пройтись между поселками — нужно разрешение. Они оценят, как это повлияет на тюленей, птиц, скатов и прочих зверей. Хочешь причал поставить чуть побольше — опять разрешение. Не помешает ли это белому медведю ходить по льду?
Жесточайший контроль позволяет сохранить природу архипелага в первозданной красоте. Не думаю, что развитие туризма в трестовских масштабах на нее повлияет негативно. У нас экономика замкнутого цикла — ничего никуда не выбрасывается. Шкурка от банана идет в отвал, потом превратится в уголь через сколько-то лет. Все фантики, окурки и бутылки пакетируются в центре сортировки и отправляются на материк.
— Как дела с логистикой? Продвигаются ли переговоры с «Яндексом» по появлению на Шпицбергене «Яндекс.Такси»?
— У нас была встреча с руководством «Яндекса» и с партнерскими компаниями. Но все-таки мы находимся на территории другого государства, и там развертывать полноценную систему «Яндексу» будет очень непросто. Сейчас сложнее стало, на территории Скандинавии, в частности. Эти страны немного покусывают «Яндекс» по причине передачи личных данных своих граждан.
Поэтому мы пошли другим способом: у нас месяц назад появился свой диспетчер, два водителя работают без остановки. Стоимость такси по поселку — 50 рублей, а вне границы поселка любая поездка — 100 рублей. Это потому что есть электромобили, свой уголь, электроэнергия и таксисты.
— Уже удалось наладить чартер на Шпицберген из Мурманска и Москвы?
— Если бы был российский самолет, который мог бы к нам полететь, мы могли бы согласовать это с норвежской стороной. Но самолета нет, потому что многие российские авиакомпании боятся лететь на территорию страны НАТО. Причин много: непокрытие страховкой возможной поломки, неурегулирование споров лизинговыми компаниями, или что запчасти могут не продать. Плюс полеты выше 78-й параллели требуют определенной навигационной надстройки, чтобы посадить воздушное судно. Эти надстройки предоставляет американская компания, но не нам.
Иностранная компания, которая могла бы к нам полететь, не может лететь из Москвы, потому что у нас пятая степень защиты воздуха. Например, нельзя из Тбилиси прилететь в Москву, забрать пассажиров и улететь в Норвегию — другие правила. Арабские, армянские и азербайджанские компании еще рассматривают возможность сотрудничества с нами, ну и еще пара частных компаний.
— Вы заявляли, что хотели бы привлечь режиссеров Болливуда на Шпицберген для съемок. Кто-то уже согласился?
— Индусов пока не было. Но это страна БРИКС, и когда концепция с научным центром заживет, по официальным каналам Индия притащит к нам и ученых, и режиссеров. Туристы из Индии уже ездят — мне однажды негде было переночевать в Русском доме, потому что индусы заселили его полностью.
Не секрет, что Том Круз снимал на Шпицбергене фильм «Миссия невыполнима». Снимал у нас немецкий фотограф Марио Хеллер. Все его фотоработы вошли в десятку Нью-Йоркской выставки фотографий, он получил приз. Правда, шахтеров он в бане снял голых, и они сказали (в шутку, конечно), чтоб второй раз не приезжал, а то намнут ему бока.
У нас есть киностудия Arctic location, которая промоутит наши поселки среди российского кинематографа. Уверен, что этой зимой будет сотрудничество и с американскими кинокомпаниями. В сентябре снимают французы свои документалки.
]]>
