106-летняя татуировщица Апо Ванг-од Vogue Phillippines. Она стала самым старым человеком, появившимся на обложке глянца, обойдя актрису Джуди Денч, удостоившуюся этого статуса в 85 лет. По мнению ученых, Ванг-од — последняя хранительница племенного искусства мамбабаток, и оно исчезнет с лица земли после ее смерти. Что особенного в татуировках филиппинки и почему поклонники тату со всего света мечтают попасть в ее родную деревню — в материале «Ленте.ру».

Одновременно экзотические и ужасающие

«У моей семьи не было денег ни на еду, ни на одежду, ни на образование. Сейчас люди приезжают в нашу деревню, оглядываются и думают: "О, они, должно быть, очень бедны". Они понятия не имеют, что мы все еще живем простой жизнью, но теперь мы хотя бы можем есть три раза в день», — рассказала Апо Ванг-од изданию Tatler Asia. В 16 лет она стала первой и единственной женщиной своего племени, которая выезжала за пределы родной деревни в соседние и отдаленные поселения, чтобы провести тату-сеансы.

Апо Ванг-од, также известная как Мария Оггай, появилась на свет в филиппинской деревне Бускалан. Девочка увлеклась татуировкой в 15 лет и начала обучаться у отца особенной технике нанесения племенных рисунков на тело — мамбабаток. Несмотря на то что владеть подобным мастерством дозволялось только мужчинам, родственники разглядели в ней большой потенциал. Кроме того, это ремесло обеспечивало семье дополнительный заработок.

Традиционно мужчины, которые являлись охотниками за головами и защищали свои деревни от врагов, предпочитали татуировки под названием биккинг, означающие мужество, отвагу и доблесть. Изображения в этой технике представляли собой узоры на груди, переходящие на плечи и руки. По продолжительности такая работа могла растянуться на несколько дней и расплатиться за нее можно было большой свиньей или несколькими килограммами риса. В 1912 году американский зоолог и этнограф-фотограф Дин Вустер опубликовал в National Geographic снимки мужчин-воинов кордильерских племен и назвал их рисунки одновременно экзотическими и ужасающими.

На тату-сеансы приводили даже детей. «Родители татуировали своих дочерей, потому что это делало их красивее», — пояснила Ванг-од и отметила, что у нее много татуировок, сделанных рукой отца. Первыми изображениями на ее теле стали лестница и питон. По ее словам, эти рисунки не были наделены особым смыслом и служили простым орнаментом.

Женщины набивали татуировки для красоты и привлечения потенциального партнера — в те времена отсутствие рисунков на женском теле считалось позором. Помимо прочего, татуировка была неким лекарством от всех болезней. «Когда у людей возникают проблемы, они обращаются к татуировщику за консультацией, особенно если женщина не может забеременеть. Считалось, если проколоть кожу и вывести из нее плохую кровь, то тело мгновенно омолодится», — объяснил антрополог Аналин-Сальвадор Аморес.

После Испано-американской войны 1898 года, когда на острове начали открываться католические школы, сельским девушкам пришлось прятать свои татуировки под одеждой. С тех пор женщины и вовсе перестали следовать обычаю. Постепенно прекратились и войны между племенами.

«Мы отрезаны от внешнего мира»

Путь из Манилы до дома знаменитой татуировщицы по извилистым горным дорогам Кордильер занимает около 12 часов — мимо оползней и встречных грузовиков. Чтобы туристы не ошиблись с поворотом из-за тумана, местные жители установили опознавательный знак с надписью «Добро пожаловать! Деревня татуировок Ванг-од Бускалан». Машину необходимо оставить на въезде в деревню, а затем пройти пешком еще 40 минут по асфальтированной дороге, которая плавно переходит в тропинку, ведущую по небольшим холмам с рисовыми полями.

В поселении сотовая связь и интернет отсутствуют: его жители вынуждены общаться друг с другом с помощью раций с антеннами, стоя на вершинах холмов. «Мы знаем, что живем в иную эпоху, нежели граждане таких стран, как Англия и Америка. Я думаю, о нас больше узнают благодаря Ванг-од. Так много людей хотят к ней попасть — даже несмотря на то, что мы отрезаны от внешнего мира», — рассказал Ричард Вебер, который родился и рос в деревне в 1970-х годах.

Особенный наплыв туристов в деревню Бускалан начался в 2009 году, после выхода документального фильма антрополога Ларса Крутака «Охотник за татуировками».

По рассказам путешественников, сначала стоимость тату Ванг-од варьировалась: одни благодарили ее плиткой шоколада, пачкой тростникового сахара или сигаретами, другие говорили, что она и вовсе отказывалась принимать какую-либо плату.

Ванг-од буквально возродила экономику Бускалана. По данным местного туристического бюро, сегодня деревню посещают примерно 500 гостей в неделю. Местный гид Френсис Паин вспоминает, что ранее путь к ней был сильно затруднен из-за кустарников и узких проходов, однако с появлением посетителей дороги расширили и облагородили. Кроме того, большинство молодых людей бросили работу на рисовых полях и стали работать гидами за 1000 песо в день (4,5 тысячи рублей), другие переоборудовали свое жилье в гостевые дома и сдают их в аренду за 250-350 песо в сутки (1,3 — 1,5 тысячи рублей).

Благодаря популярности Ванг-од люди, которые уехали из деревни в крупные города на заработки, начали возвращаться, чтобы развивать местный бизнес. Среди них Сельма Дугай: она бросила работу в столице Калинги и открыла в Бускалане единственную закусочную. Теперь она кормит по 15-20 туристов в день.

«Все, чего я хотела, — чтобы наша культура не исчезла»

Ванг-од не позволяет древнему искусству мамбабаток исчезнуть. В силу возраста она не выезжает за пределы деревни, но с большим удовольствием проводит сеансы в своем доме. «Я очень благодарна гостям, которые приезжают из разных уголков мира. Они хотят татуировки — а значит, наполняют мою жизнь смыслом», — поделилась она.

В то же время 106-летняя женщина признается, что иногда состояние здоровья не позволяет ей заниматься любимым делом с полной отдачей. «У меня болит спина, когда я провожу весь день в сидячем положении, а с заходом солнца видеть становится все труднее и труднее», — посетовала Ванг-од.

Мастерство мамбабаток мастер может передавать только кровным родственникам. Но у татуировщицы нет детей, а по-настоящему любила она всего один раз в жизни. В молодости у нее был роман с воином племени бутбут Анг-Батангом, но старейшины были против их свадьбы, поскольку считали, что его родословная недостаточно чиста. Возлюбленный Ванг-од погиб при вырубке леса, и она приняла решение никогда не выходить замуж. Впоследствии у нее были отношения и с другими воинами племен Калинги, но из-за своего обета она так и не создала семью.

Не оставив потомства, Ванг-од решила обучать мастерству татуировки внучатых племянниц Грейс Паликас и Эльян Уиган, которые теперь работают в своем импровизированном тату-салоне. «Я была первым ребенком, который научился бить татуировки. Я просто наблюдала за тем, что она делала», — рассказала Грейс в интервью журналу Vogue. Ей тогда было всего десять лет.

В отличие от пожилой родственницы, у девушек нет такого количества татуировок. Они говорят, что боятся боли.

«Я сделал татуировку в Бускалане»

Антрополог Аморес считает, что искусство мамбабаток исчезнет со смертью Ванг-од, несмотря на ее наследников в лице Паликас и Уиган. По традиции, во время сеанса мастер проводит особый обряд с песнопениями и гаданиями. Однако их можно исполнять только в том случае, если татуировки наносятся на тело коренного жителя Калинга, а не обычного человека — например, туриста. «Культурная передача носит чисто технический характер. Вы просто передаете мастерство техники, но более глубокие символические значения этих татуировок на самом деле не передаются», — подчеркнул он.

По словам ученого, люди стали забывать, что татуировка мамбабаток описывает биографию владельца. Туристы же приезжают в деревню, чтобы нанести на тело имена возлюбленных, изображения уличных граффити или римские цифры. В последнее время среди путешественников стали популярны тату с фразой «Я сделал татуировку в Бускалане».

Ванг-од вкладывает свою энергию в любую татуировку, даже если сеанс не сопровождается обрядом песнопения. Она верит, что каждый носитель ее рисунков почувствует, что она умирает, и приедет в Бускалан, чтобы проводить ее в загробный мир. «До тех пор, пока гости приезжают из дальних стран и пока я сама не ослепла, я буду бить им татуировки и знакомить их с Бускаланом, дарить радость и приобщать к искусству, которым владею», — говорит мастер.