Со дна двора-колодца. Кто должен ремонтировать непарадный Питер?
Елисеевская парадная Набережная Фонтанки грохочет, как локомотив. Поток туристов полноводнее реки, несмотря на все карантинные запреты. Пахнет рекой, машинами, кофе и сигаретами так, что в носу щиплет. Солнце, такое щедрое этим летом, прорисовывает богатую лепнину на фасадах. Если свернуть с набережной, будет уютнее и тише. Ломоносова, 14. Дом купца Елисеева. Фотографии его дворов-колодцев популярны в Сети, но увидеть и сфотографировать их лично не так-то просто. Елена Фидель появилась внезапно. Вышла, вынырнула не из парадной, а из какой-то боковой двери. Дореволюционные постройки в Питере – почти всегда сложные инженерные конструкции со множеством переходов, боковых ходов, арок, пристроек. Рай для романтиков и архитекторов. У Елены в руках целая связка разноцветных магнитных ключей. Вот уже несколько лет петербуржцы закрывают свои дворы глухими заборами, воротами, кодовыми замками от вандалов и пьяниц. Но в дом Елисеевых очень хочется. Он часть туристического маршрута. Тут группы гуляют под тихий рассказ экскурсовода. В этом доме уникальная парадная. «Здесь интересно все и неслучайно. Барановский был совершенно гениальным архитектором и новатором, – начинает свой рассказ Елена Фидель. – Как они встретились с Елисеевым, не знаю. Елисеевы были очень богатыми купцами. Им хотелось всем показать, что они богаты. Самый шикарный дом на набережной, самый роскошный подкарнизный фриз, где лепные элементы в шесть рядов. Такого в городе еще не было. Архитектурные элементы не из гипса, а керамические. Знающие люди понимают – это совсем другой уровень расходов. Но посмотрите, как гениально Барановский решил эту задачу. Он был настоящий эстет. Роскошь выражена не кричаще, она не раздражает, не деградирует в безвкусицу». Мы входим в парадную. Аутентичные дубовые двери, лепные украшения свода. Арка ведет во двор не прямо, а с небольшим изломом. «Это одно из уникальных инженерных решений архитектора Барановского, – объясняет Елена. – Излом отсекает уличные шумы и запахи. Для жителей этого дома, поверьте, это было актуально. В то время набережная Фонтанки была очень шумной. Здесь стояли понтоны, с которых продавали рыбу. Запах был несколько специфичным». Мы заходим в аккуратный подъезд. Лестничные марши довольно широкие, фойе полукруглой формы, перила лестниц кованые, в виде двуглавых орлов. Елена рассказывает, что все элементы декора были призваны подчеркнуть богатство дома Елисеевых. И орлы, и обилие гипсовых фруктов в орнаментах, и львы восстающие, которые не кусают, но как бы намекают на мощь и величие. Когда-то в нишах стояли скульптуры. Но не эта парадная самая главная. Экскурсии в дом Елисеевых на улице Ломоносова ходят, чтобы посмотреть на ту, которую в народе называют «парадная-ромашка». Первый в Петербурге лифт: круглая шахта, кованая решетка. Когда-то был украшен в навершии фигурками ангелов. Их прихватили с собой на память жители расселенной коммуналки. Таких лифтов на весь Петербург сегодня осталось всего четыре. А до революции их было больше тысячи, но елисеевский стал первым. Вокруг него винтовая лестница, окна с витражами. Пятый этаж под куполом, украшенным лепниной. Центральный двор богат. Здесь лучше всего сохранились элементы декора, инфраструктуры. «Видите металлическую окантовку по контуру проезда? Это чтобы заезжающие экипажи не царапали стены фасада, – рассказывает Фидель. – Для проживающих в этом доме были созданы самые комфортные условия. Экипаж приезжал очень быстро, поскольку парковка была недалеко. С лошадей снимали сбрую, вели под арку в хозяйственный двор, где был оборудован специальный фонтан-поилка. Все было рассчитано гениальным архитектором Барановским». Дома по эту сторону Фонтанки были преимущественно купеческими. Инфраструктуру так же создавали под нужды горожан. Напротив дома Елисеевых два училища для купеческих детей. Помимо инфраструктуры, в таких домах формировался еще и свой социум. Двор для почтенной публики, хозяйственные дворы. А на верхних этажах – студии для художников. Потерянный рай Елисеевский дом и двор – далеко не самые депрессивные в городе. И он вполне ухожен и любим. Самая посещаемая парадная уютна, отремонтирована и превращена в музей силами самих жильцов и волонтеров. Консьержи – молоденькие девушки – могут рассказать о своем доме ничуть не хуже экскурсоводов. Но список потерь этого памятника архитектуры велик. Статуи, камин, балясины, часть витражей, оригинальные двери на этажах, росписи. И вроде бы есть на все эти элементы охранные грамоты, да только кому нужно их проверять. По словам экскурсовода проекта «Экскурсион» Кирилла Полежаева, основные потери витражей, лифтовых шахт, статуй пришлись вовсе не на годы революций и войны. Перестройка и 90-е годы оказались не менее фатальными для культуры города. Еще в начале 80-х можно было пройти по Чернышевского и увидеть красивейшие оригинальные витражи практически в каждой парадной. Перестройка привнесла в нашу жизнь стеклопакеты, металлические двери и барахолки, на которых продавали все, что могло представлять ценность. Ну и самый главный вопрос – за чей счет должен ремонтироваться памятник архитектуры? За чей счет банкет? Регламентирует этот вопрос 170-е постановление Госстроя. Если двор и внутренние постройки входят в реестр общего имущества многоквартирного дома, то сами жильцы и должны решать этот трудный вопрос. Если двор – муниципальная собственность, то муниципалитету и отвечать за сохранность. Ремонт можно провести за счет спонсоров, арендаторов или из сборов на текущее содержание, которые идут управляющей компании. Елена Фидель, помимо профессиональной и волонтерской краеведческой деятельности, еще и руководит самоорганизацией председателей МКД. Она же соавтор проекта «Экскурсион». «Здесь, на Ломоносова, 14, земельный участок входит в реестр собственников. Получается, что заботиться о нем должны жильцы. А вот детская и спортивная площадки – собственность муниципалитета. Комбинированная ситуация. Ремонты и реставрация вообще очень больной вопрос для петербуржцев. Если дом и двор являются памятником истории и архитектуры, ситуация сразу значительно усложняется. Сначала нужно выяснить статус. Если дом в реестре памятников, процедура сложнее и ценник сразу повышается. Обычный, не статусный дом вполне по силам отремонтировать самим жильцам. Как правило, дома в центре Петербурга доходные, на них много коммерсантов. Есть пример – дом на Чайковского отремонтировали с помощью коммерсантов, у которых там отель на втором этаже. Жильцы просто счастливы. Но таких примеров – один из ста, к сожалению. Если же дом в реестре памятников, нужно сначала подавать запрос в Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП). Они выдадут архитектурное задание. Дальше нужно создать проектную документацию и найти подрядчика с лицензией. Мы с домом Елисеевых пока в самом начале пути. Но я хочу сказать, что для самих петербуржцев тема сохранения памятников очень близкая и родная. Многие люди помогают нам либо бесплатно, либо за символическую плату. Нужно искать таких единомышленников. Через соцсети или через сарафанное радио, но они находятся. Люди любят свой город. Просто реставрация – очень дорогостоящий процесс. Один пролет шахты лифта для одного этажа стоит порядка миллиона рублей. Примерно в такую же сумму обойдется восстановление камина. Если же мы понимаем, что в ремонте нуждается фасад, внутренние коммуникации, суммы вырастают в геометрической прогрессии», – объясняет Елена Фидель. Жительница дома Елисеевых Юлия Павлова согласна с тем, что вопрос отношений с управляющими компаниями не простой. Да и с городской властью не проще. И с соседями договориться не всегда получается. «Порядок в доме зависит от порядочности управляющей компании. И от порядочности коммерсантов, рестораторов и прочих предпринимателей, – рассказывает Юлия Павлова. – Плюс коррупционная составляющая в органах власти и госучреждениях. Сколько раз уже жильцы обращались по поводу того, что на доме несанкционированные, незаконные вывески, трубы, проводка, кондиционеры. Администрация почему-то в упор их не видит. Пишут отписку, что они приходили, но дома никого не застали. А пока эти насанкционированные коммерческие врезки не будут убраны, проводить ремонт бесполезно – вода будет затекать в дыры и трещины. Многие люди просто опускают руки, понимая тщетность обращений. Очень трудно договориться и на собрании собственников жилья. Потому что есть в нашем доме, например, незаконные гостиницы. И владельцы этих помещений никогда не пойдут навстречу жителям. Мы два года назад сменили управляющую компанию. Люди живут своей жизнью, им некогда вникать в тонкости нового законодательства. А потом вдруг выясняется, что УК обязана отчитываться перед нами о том, куда потратила наши деньги. А в отчете мы увидели, что, оказывается, нам тут каждый год и красили все, и ремонтировали. Только вот акты эти были без печатей и подписей. После этого мы создали свой совет дома. Теперь пытаемся контролировать процесс». Перчинка на Лиговке Дому Перцева на Лиговке повезло. После долгих лет мрака и полного запустения к нему пришла новая управляющая компания, а скоро придет еще и капитальный ремонт с реставрацией. Кирилл Полежаев рассказывает: «Его строили в 1910 году. Лиговский проспект тогда преображался. Огромную территорию, где были старый дом и три завода, отдали под застройку инженеру-железнодорожнику Александру Перцеву. Это огромный дом, у него внутри своя внутридомовая улица, от нее отходят внутренние дворы. И это самая большая в России коммунальная квартира». Перед самой революцией у Лиговки была дурная слава. Криминальный район. А у дома 44 есть легендарная история. В 1915–1917 годах тут располагалось литературное общество «Арс». Да и позже с балкона Маяковский читал свои стихи. Легенды гласят, что в этом же доме было место свиданий министра внутренних дел империи Александра Протопопова с финансовой мафией. Сегодня этот огромный серый дом все еще прекрасен. Настоящая жемчужина русского модерна, увитая по фасаду штукатурным растительным орнаментом и коваными балконами. Но пару лет назад во двор страшно было зайти: кучи мусора, полное отсутствие асфальта и вольготно возлежащие в зарослях местные маргинальные элементы в нетрезвом состоянии. До них никому не было дела. Когда дом взяло ООО «Жилкомсервис-4 Центрального района», их радостно не встречали. Не верили в них. Однако теперь с управляющей Натальей Соловьевой здоровается каждый житель. Да и она отвечает им взаимной приязнью. «Как дела, Леночка, как дети?» – это Наталья Михайловна идет по двору. Кивают ей и колоритные товарищи с бородами и в тельняшках, тихо и интеллигентно отмечающие на троих День ВДВ. За два года УК отмыла граффити, которыми было покрыто 70 % внутреннего пространства дома, заменила почти половину стояков в квартирах, положила во двор асфальт и посадила клумбы. «Я когда начала сажать тут кусты, ко мне люди стали выходить. Одна бы я 300 кустов не высадила. Я потом своих помощников чаем поила с пирогами. Я когда увидела первый раз этот дом, сразу в него влюбилась, хоть и страшный он был. Я за него переживаю. Когда начнут делать тут капитальный ремонт, буду очень тщательно следить за работами. Чтобы ничего лишнего не сделали и чтобы все на совесть и по технологии», – говорит Наталья. Деньги на реставрацию этого памятника выделяет город. По мнению управляющей, процесс ускорился, потому что власть увидела, что УК домом занимается, неравнодушна к нему. Ну и, конечно, генеральный директор много делает для того, чтобы привести в порядок хозяйство. Возможно, не последнюю роль в вопросе выделения денег сыграл тут факт, что не все квартиры и комнаты на Лиговском, 44, приватизированы. В этом доме расположены еще и социальное жилье, и муниципальный маневренный фонд. В общей сложности реставрация обойдется в несколько десятков миллионов рублей. Сами жильцы, конечно, такую сумму не потянули бы ни при каких обстоятельствах. Надеяться можно только на власть или спонсоров. Но реставрация под контролем городского комитета предпочтительнее, поскольку есть гарантия, что облик дома не испортят нанятые гастарбайтеры. Коммерческие реставрационные работы часто заканчиваются плачевно. Трудовые мигранты из теплой Азии могут превратить лица ангелов в кромешный ужас. Не сыновние чувства Санкт-Петербург – лидер туристической отрасли России. И понятно, что едут сюда смотреть вовсе не на стеклянный Лахта-центр, который многие петербуржцы называют «башней Мордора». Едут, потому что дворцы и набережные, построенные до революции, сохранили свое величие. Потому что есть ощущение погружения в эпоху, ощущение величия истории Отечества, потому что весь исторический центр города – музей и атмосфера. Насколько сыновняя благодарность у сегодняшнего сити-менеджмента, говорит не только состояние этих домов и дворов памятников. О том, что потомки оказались не очень-то благодарными, говорят цифры. Как сообщила глава комитета по туризму Нана Гвичия, в прошлом году Северную столицу посетили 10,4 миллиона туристов. В 2019 году суммарный вклад туристической отрасли в экономику города составил 375 миллиардов рублей. Эти данные приводит профильный комитет Смольного. Это цифра с учетом проживания, питания, затрат на музеи, спектакли и прочее. А количество гостей города постоянно растет. По сравнению с предыдущим годом – на 22 %. Проблема в том, что, получая в виде доходов от туристической отрасли десятки миллиардов рублей, город на реставрацию тратит единицы. Например, в 2020 году целевая статья расходов бюджета Петербурга предусматривает финансирование в 2,087 миллиарда рублей. Причем эту сумму называют рекордной. Фото: ФедералПресс / Елена Черных
