«Куда я влипла!»: россиянка рассказала о путешествии по Ирану во время вооруженного конфликта
Россиянка Аэлита Донгак приехала в Иран 12 июня, а 13-го обострился конфликт между Израилем и Ираном.
Женщина решила не менять свои планы. И осталась в Иране на 7 дней.
Туристка описала обстановку в стране и рассказала про настроения местных жителей.
45-летняя Аэлита — родом из Кызыла, Республика Тыва. Женщина называет себя экстремальным путешественником: по миру колесит практически без денег. В Иран она приехала из Пакистана в разгар ирано-израильского конфликта.
— У меня до сих пор переутомление от зашкаливающих эмоций, — говорила Аэлита на следующий день после того, как покинула страну. — Я проехала почти весь Иран в неспокойное время.
Первую остановку Аэлита сделала в городе Чехбехар, что на юго-востоке Ирана.
— Ничто не предвещало неприятностей. Я мечтала о поездке в Иран еще с 2021 года. Выложила пост в соцсети: мечта сбылась, я в Иране. И легла спать. Просыпаюсь утром, а меня завалили комментариями: что ты там делаешь?! Скоро война! Я подумала: что за ерунда? Открыла новости и обалдела.
— Подумали: пора выбираться отсюда?
— Нормальный человек именно так бы и подумал. Мне все писали: разворачивайся обратно! От Чехбехара до границы с Пакистаном час езды. Полдня размышляла, что делать. Позвонила в посольство России в Тегеране. Мне советовали возвращаться в Пакистан либо поехать в порт на юге, откуда ходили паромы до Омана и Дубая. Но я заплатила 60 долларов за иранскую визу, ждала ее три недели! Странно вот так от страха развернуться обратно. К тому же у меня нет сдерживающих факторов: ни мужа, ни детей, ни работы. Если что-то со мной случится — ну и Бог с ним. Решила рискнуть: прокатиться по всей стране к границе Азербайджана — такой совет тоже дали сотрудники посольства. Через Турцию и Туркменистан не рекомендовали возвращаться. Эвакуацию мне не предложили, но меня внесли в список, который передадут на границу, куда я должна добраться своим ходом. Путь до азербайджано-иранской границы занял 7 дней с ночевками. На самой границе я провела пять часов.
— Россиян видели?
— Из россиян было шесть взрослых и два ребенка. Я познакомилась с женщиной из Красноярска. Она ехала с двумя дочками, муж у нее иранец. Как я поняла, ее дети — граждане Ирана, за них требовали заплатить какой-то взнос. Она рассказывала, что все эти дни провела в Тегеране. На ней лица не было, насколько уставшей выглядела. Это для меня такое путешествие — адреналин. А для многих происходящее — жуткий стресс. Видела, как одна женщина прощалась со своей мамой и дочкой. Они обнимались, плакали. Большинство собравшихся были представительно одеты, в костюмах, — видимо, работают в Иране.
— Иранцев было много?
— Были иранцы, но с гражданством другой страны. Они выглядели интеллигентно, видно, что за рубежом живут. Одеты были по-европейски, их дети говорили на чистом английском. Как я поняла, тех, кто имел только иранский паспорт, в Азербайджан не впускали. Я разговаривала с парнем, который имел американский паспорт. Видела иранку, которая 20 лет живет в Америке. Был иранец с российским гражданством, по-русски великолепно говорил. Обратила внимание на четырех китайцев, группу японцев. Азербайджанцев собралось много. Перекинулась парой слов с женщиной из Узбекистана. Европейцев не заметила.
В целом обстановка была спокойная. Столпотворений не наблюдалось, все цивильно. Мне сказали, что иранцы в основном уезжали через турецкую границу.
— Вас допрашивали на иранской стороне?
— Допрашивали всех. Беседа занимала минут 15–20. Меня завели в красивый кабинет. Разговаривал со мной молодой, симпатичный парень на приличном английском. Интересовался, когда я заехала в страну, где работаю. Про Иран вопросов не задавал. Что-то записывал, удивлялся, какая у меня интересная жизнь. Пожелал мне счастливого пути. На азербайджанской стороне все прошло быстро: никаких вопросов, пять минут, и всё.
— Из Азербайджана в Иран ехали люди?
— С другой стороны вообще никого не было.
«Разделились на два лагеря»
— Вы провели в Иране 7 дней. Своими глазами видели обстановку. Ну и как вам?
— Я проехала через всю страну. В очередной раз убедилась, что СМИ сгущают краски. Первая остановка была в Чехбехаре. Мужчина, который меня встретил, про военный конфликт вообще не говорил. Он переживал только за родителей, которые сопровождали больного родственника в Тегеран. Второй человек, у которого я остановилась, критиковал местные власти. Кстати, за все эти дни я заметила, что иранцы разделились на два лагеря в своем отношении к вооруженному конфликту. Настроения разные.
— Интернет в стране не работал. Как люди узнавали новости?
— Интернет действительно почти не работал. Телевидение то работало, то нет. Но у многих есть спутниковые антенны. Помню, хозяин одного дома, где я ночевала, достал из гаража антенну, окатил ее водой из шланга, установку разместил в огороде, присоединил провода, крутил-вертел, настроил — потом все заработало. Мы сели смотреть зарубежные новости. И тогда я осознала ужас происходящего. Подумала: куда я влипла!
Образованные иранцы понимают, что информация внутри страны подается в дозированном виде, чтобы не поднимать панику. По местному телевидению говорили: у нас все хорошо, это у них плохо.
То есть когда ты живешь в стране, то в принципе от информации огражден. Видишь, что вокруг работают магазины, дети играют в мячик, арбузы продаются… В сельской местности вообще нет полного понимания ситуации. Едешь по стране — тоже ужаса не чувствуешь. Я не слышала взрывов, увидела только один очаг возгорания. А судя по новостям, в Иране не осталось ни одного живого клочка земли для спокойной жизни…
— Но в Тегеране и правда ситуация так себе.
— Ближе к Тегерану обстановка действительно меняется. В столицу я не заезжала — мимо проезжала. Видела длиннющие очереди за бензином, на выезде из столицы автомобильные пробки растянулись на 100 км — нескончаемая вереница машин. Все уезжали на север или на юг. Обратно, в Тегеран, дороги пустые.
Когда я остановилась на берегу Каспийского моря, то встретила там семью, которая выехала на трех машинах. Они рассказывали, что дома не могли спать три ночи, постоянно вздрагивали.
В городе Махмудабад меня пригласили в гости, глава семьи говорил по-русски. Он сам иранец, но уже 20 лет ведет бизнес с Казахстаном и Россией. Делает кованые ворота. Он с мамой, сестрами, детьми сбежали из Тегерана на второй день войны.
— На чем вы передвигались по стране?
— На общественном транспорте или автостопом. Автобусы были фирмы «Вольво»: комфортные, просторные, с кондиционером. Стоимость проезда на наши деньги смешная: 1 км — 1 рубль.
Но в последние дни в Иране отсутствовал Интернет. А брони на автобус делаются онлайн. Тогда я пересела на попутки. Сменила больше шести машин за все время путешествия.
Без неприятностей не обошлось. Один водитель хотел меня завезти не туда, куда просила. Я вовремя заметила и вышла из машины. Когда водители узнают, что ты не замужем, они так или иначе начинают подкатывать. Один открытым текстом предложил провести вместе ночь. Я ответила, что не ищу отношений. Он продолжал настаивать, замуж звал… Но после моих отказов сменил тему.
Женщине опасно путешествовать одной даже в моем возрасте. Я неплохо выгляжу, но в то же время не девочка. Одета была как настоящая мусульманская женщина. Мне в Омане презентовали абаю черного цвета. На голову нацепила платок. Но это не спасло. Одна девушка для путешествий по арабским странам специально купила обручальное кольцо, чтобы лишних вопросов не задавали.
«Осталось 40 долларов»
— По дороге полиция осматривала машины, у пассажиров проверяли документы?
— Между провинциями стояли посты. У меня дважды проверили документы. Один раз в автобусе посмотрели паспорт, визу, спросили, откуда еду. Никто сильно не докапывался, в шпионаже не подозревали. Второй раз меня проверили ближе к границе. Полицейских удивляло количество штампов в моем паспорте и то, что я посещала Пакистан и Афганистан. Когда узнавали, что я одна путешествую, тут уже вообще заваливали меня вопросами. Но все в вежливой форме, без наездов.
— Вы отчаянная женщина!
— Я ведь родом из Кызыла, Республика Тыва, это многое объясняет. После Тывы мне никакие «горячие точки» не страшны. В прошлом году я одна ездила Африку. Когда мне говорят, что в Пакистане — террористы, в Иране — террористы, мне смешно. Про Тыву тоже много чего говорят…
— Вы кто по профессии?
— У меня незаконченное высшее образование. Училась в Питере на переводчика с английского и японского языков. Какое-то время работала по профессии. У меня была стабильная зарплата, но я не чувствовала себя счастливой. Сейчас много путешествую, а зарабатываю онлайн, занимаюсь репетиторством.
— Сейчас вы где находитесь?
— Пока в Азербайджане. На последние деньги купила билет в Турцию с большой скидкой, так как изначально планировала отправиться туда после Ирана. Возможно, оттуда найдется дешевый билет до Красноярска или до Новосибирска.
— Сколько у вас денег осталось?
— У меня 40 долларов в кармане. С карточки все ушло на билет до Антальи. Так что на 40 долларов мне надо как-то в Турции продержаться и потом вернуться домой.